Великие умы медицины

Александр Самохоцкий

Метод Александра Святославовича Самохоцкого находился в таком разительном противоречии с общепринятыми представлениями официальной медицины, что публикация казалась немыслимой. Теоретическая медицина находилась (и находится) в плену микробиологии, а ее представления о болезни как о результате внедрения в организм микроба — на уровне представлений знахаря о проникновении в организм злого духа, разница только терминологическая…

Работа Самохоцкого — первая, исходящая из внутренних возможностей организма, это первая попытка воздействовать импульсом через центральную нервную систему, вызвать цепь нормализующих преобразований в организме. Труд Александра Святославовича равен открытию и, по моему мнению, превосходит все, что известно в теоретической медицине…

Врач-психиатр Е.К. Свидзинский, Одесса, 1990г.

Эти слова можно смело применить не только к А.С. Самохоцкому, но и к Эммануэлю Ревичу, и к Вильяму Фредерику Коху — этим величайшим «медицинским» умам прошлого века. Рядовому обывателю эти имена едва ли что говорят — вероятно, может даже возникать некоторое раздражение: «Кто это вообще такие, и почему о них никто не знает, если они такие великие?! Вот онкоцентр Блохина знают все! А это что за самозванцы?!» Позволю себе сказать несколько слов об этих великих людях, которые всю свою жизнь подвергались гонениям со стороны организованной медицины, гонениям за то, что умели лечить, а не калечить.
____________________________________________________

1941 год. Идет полостная операция. Хирург демонстративно роняет на пол скальпель, так же демонстративно наступает на него ногой, поднимает и, как ни в чем не бывало, продолжает операцию. Что это? Злостное покушение на жизнь больного? Вредительство? Но все кончается благополучно. Рана заживает быстро и без осложнений. Секрет в том, что хирург, Александр Святославович Самохоцкий обрабатывает раны разработанным им раствором. Рискованный, на посторонний взгляд, опыт Самохоцкий ставит уверенно, так же как и опыты на самом себе — разрез руки нестерильным скальпелем. Он-то знает цену найденным им растворам, но нужно ведь, чтобы поверили и другие. Нельзя сказать, что Самохоцкому никто не верил — слишком уж убедительны были его победы над гнойными ранами, сепсисом, гангренами… Победы не в лабораториях, а в полевых условиях военного времени. Но те, кто поверил Самохоцкому, обладая широтой взглядов, не всегда обладали широтой ума. Наверное, поэтому один известный академик, пытавшийся примазаться к работе Самохоцкого и получивший от ворот поворот, сказал сквозь зубы: «Вы умрете под забором!»

В чем же была идея Самохоцкого, дававшая такие удивительные результаты? Как ученик академика Сперанского, Самохоцкий опирался на так называемую теорию нервизма, которая гласит: болезнь не от микробов, не от внешнего раздражителя, а от реакции на этот раздражитель центральной нервной системы. Отсюда вывод — нужно, чтобы ЦНС получила такой сигнал, который снял бы реакцию на вредный раздражитель или восстановил уже нарушенное равновесие в организме. Самохоцкий много работал, подбирал сотни растворов, пока из 600 не выбрал несколько наиболее эффективных. Для проверки своей теории он ушел из мединститута в районную поликлинику, где творил чудеса, вытаскивал тех больных, на которых его коллеги давно махнули рукой. Важным моментом в методе Самохоцкого было то, что больной не нуждался в детальной диагностике.

В 2000 г. Самохоцкому исполнилось бы 110 лет. Интересна биография врача-подвижника. Жизнь его не баловала: покончил самоубийством старший брат, рано умерла от туберкулеза мать, от диабета в 56 лет ушел из жизни отец, трагически и страшно погиб сын, жена ушла от него, оставив с тяжело больной дочерью (дочь он спас благодаря своей методике). Свое спасение Александр Святославович нашел в работе. В его биографии: фронт, плен, побег, работа в госпитале у румын, тайная помощь партизанам, встречи с подпольщиками и Молодцовым-Бадаевым у Самохоцкого на явочной квартире, где хранились конспиративные документы и боевые знамена…

Несмотря на увлеченность работой, Самохоцкий был завзятым яхтсменом, ходившим до конца своей жизни в море (он умер в 96 лет). Он сам построил одну из своих яхт. Последнюю его яхту, «Альту» строили уже по его заказу. На плече он втаскивал свой мотоцикл на последний этаж, где в бывшей 6-ти комнатной квартире, уплотненной до одной комнаты, такелаж хранился рядом с колбами и ретортами.

Интеллигент, сын земского врача — Самохоцкий был не ко двору чиновникам и ретроградам от медицины. Их раздражало его чувство собственного достоинства — этому величавому великану ничего не прощали. Из мединститута пришлось уйти, можно было бы сказать на частную практику, если бы Самохоцкий брал с больных плату за лечение. Но он не брал. Как не оставил он после себя ни школы, ни учеников, хотя преданные друзья, апологеты его работ у него были. Таким другом был Евгений Константинович Свидзинский — врач-психиатр, уже тоже ушедший из жизни. Именно его воспоминаниям мы обязаны этим материалом.

Сущность разработанного А.С. Самохоцким метода заключается во внутривенных инъекциях небольшого количества (1-2мл) специальных растворов, назначаемых в зависимости от текущих анализов крови. Несколько внутривенных инъекций раствора (в среднем от 2 до 7) с промежутками в 5-7 дней — и самые тяжелые хронические заболевания уходили. Быстро, просто, дешево и чрезвычайно эффективно. У нас этого не любят.

Диссертация Самохоцкого 1946 года, хранящаяся в медархивах, содержит подробные истории излечения таких тяжелых, хронических заболеваний как: мокнущая экзема, туберкулез легких, вегето-сосудистая дистония крайней степени выраженности, астма, остеомиелит бедра, рак, гангрена на фоне гемофилии, тромбофлебит, сочетающийся с абсцессом легкого, выпотным плевритом, пиэмией и отеками стоп и многое другое. Все перечисленное лечилось несколькими внутривенными вливаниями малых доз растворов в смехотворно короткие сроки (1-3 месяца).

При чтении диссертации учащенно бьется сердце — она как музыка сфер. И при удивительной простоте и эффективности это лечение так же далеко от нас, как сферы. К тому же лечение по А.С. Самохоцкому не требует привычной постановки диагноза. Важность этого обстоятельства трудно переоценить, учитывая сложность и дороговизну многих исследований больного, на результатах которых строится диагноз, сложность точной диагностики «букетов» хронических заболеваний, а также наличие заболеваний, не укладывающихся в нозологическую классификацию (т.е. указывающую на принадлежность к той или иной болезни).

Сам Александр Святославович писал:

«Сотни гипотез не вносят ясности в понимание процессов старения. В старости число болезней и недомоганий так нарастает, что диагностировать и лечить весь этот комплекс — безнадежно. Мы же видим лечебную задачу не в лечении этих болезней и недомоганий, а в нормализации состояния нервного компонента процессов, определяющего их развитие».

И еще:

«Еще древние греки считали равновесие между внешним миром и внутренним миром человека необходимым условием жизни. «Постоянство внутренней среды — необходимое условие свободной жизни организма» — писал Клод Бернар сто лет назад. Сложнейшие обменные процессы, определяющие постоянство состава внутренней среды организма, управляются и регулируются вегетативной нервной системой. В ней сконцентрированы системы внутренней регуляции, определяющие процессы жизни.

И вот, работа этого чрезвычайно чувствительного механизма из года в год все больше нарушается факторами внешней среды. Напряженный темп современной жизни, урбанизация и сопряженное с ней загрязнение атмосферы аллергенами и газами, повышенное потребление спазмирующих веществ — никотина и алкоголя, сидячий образ жизни и ряд других факторов нарушают физиологический ход процессов в миллиардах клеток организма. Изумительно отлаженная вегетативная автоматика не может справиться с таким объемом работы и сдает».

Еще раз подчеркнем то удивительное обстоятельство, что эту уникальную методику никто не использует, несмотря на то, что состояние здоровья народа близко к катастрофическому. И это притом, что идеология применения этих средств покоится на мощном фундаменте классических работ К. Бернара и А.Д. Сперанского, которыми так гордится медицина. Зато медики часто стонут по поводу дефицита лекарств, отчитываются о массе калечащих операций, много разводят руками и соболезнуют. Трудно поверить в то, что это случайность. Конечно же, это не заговор убийц в белых халатах. Но вспоминается хлесткое высказывание: «нет, это не преступление, это гораздо хуже — это ошибка». Да, несомненно, что все это — проявление некоего системного супердефекта медицинской науки и здравоохранения в целом. Здесь следует отчасти согласиться с представлениями некоторых современных авторов о полном крахе «гиппократической» медицины.

Остановимся еще раз на биографической справке об Александре Святославовиче Самохоцком.

С фотографии на нас смотрит пожилой человек, сохранивший до 90 лет мощь ума и силу. Родился в 1890 году в семье земского врача. Окончил реальное училище и медицинский факультет Одесского университета. Фронтовой хирург в первую мировую, затем ассистент в Одесском мединституте. На фронте он в полной мере почувствовал полную беспомощность медицины перед гангреной и сепсисом и, вероятно, именно появление начальной идеи борьбы с ними привело к тому, что из ассистентов он уходит в районную поликлинику, в которую люди часто обращались по поводу воспалений и травм. Восемь лет он успешно справляется с трудными и неизлечимыми случаями и только тогда возвращается в мединститут, где работает в очень стесненных условиях. Подчеркнем: лечит только безнадежных больных. Эксперименты проводит и на себе, изумляя студентов. Читает импровизированные лекции. Собрал громадный клинический материал, написал книгу, содержание, но не манеру изложения которой высоко оценил А.Д. Сперанский. Кстати сказать, прекрасное изложение собственных работ Сперанского свидетельствует о его строгости к этой составляющей научных публикаций. Книга по неизвестным причинам не была издана, что иначе, чем трагедией для отечественной медицины не назовешь.

Война, оккупация, работа в Одесском госпитале, где, выполняя задание партизан, Самохоцкий укрывает и спасает людей. В 1946 году защитил диссертацию на тему «Опыт определения лечебных закономерностей». Кажется, есть определенная аналогия с названием фундаментальной работы А.Д. Сперанского… После защиты диссертанту устроили овацию. Но ничего не изменилось: он по-прежнему ассистент — это в возрасте более 55 лет. В 1953 году комиссия, проверявшая результаты лечения по методу Самохоцкого, единодушно признала его достоинства и приняла решение об аппаратном (масс-спектрограф) обеспечении этой работы. Но ректор отдал спектрограф кафедре физики… Самохоцкий покидает институт, и никто не пытается его задержать. Он продолжает лечить, и спасенные больные пишут в инстанции, требуя создать ему условия для работы. Тщетно. Денег с больных он не берет, иногда поступая невежливо, когда кто-нибудь из них пытается их оставить. Причин для этого было, по меньшей мере, две: боязнь скомпрометировать свой метод (уж кто-кто, а он-то знал «полемические» приемы своих коллег) и очень жесткие требования к соблюдению условий жизни, которые выдвигал пациентам.

В последнее десятилетие жизни, в процессе поиска способа объективной и оперативной оценки состояния организма, Самохоцкий изучил древнекитайскую иглотерапию. В результате этого изготовил диагностический прибор, позволяющий по разности потенциалов определять нарушения в активности симпатической и парасимпатической нервных систем.

Что еще добавить к этой блистательной биографии? Сам построил две яхты, спортсмен, атлет, любитель поэзии, гордый и смелый, никогда не пресмыкавшийся ни перед кем. Можно сказать, что он был носителем высокой дворянской чести. Сделал этот человек бесконечно много сам, не имея ни лаборатории, ни кафедры, ни, тем более, института. Нетрудно вообразить, что он мог бы создать, располагая такими возможностями.

Да, все это — правда, но не вся правда. Вся правда в том, что, несмотря на то, что эффективность метода А.С. Самохоцкого подтверждена десятилетиями военно-полевой и клинической практики, никто из медиков не хочет эту методику воспроизводить и совершенствовать. Даже в Одесском медицинском, в котором работал А.С. Самохоцкий, таких энтузиастов пока нет. Почему? Потому что применение метода Самохоцкого а) не требует установления диагноза и б) его универсальность почти не знает границ — практически все врачебные специальности, кроме хирургических и механотерапевтических, пришлось бы упразднить. Не говоря уже про фармакологическую индустрию — самый доходный вид бизнеса в мире…

__________________________________________________
Эммануэль Ревич

Эммануэль Ревич — румынский еврей, фронтовой врач, впоследствии доктор медицины, директор по науке Института прикладной биологии в Нью-Йорке, руководитель отделения онкологии Трафальгарского госпиталя. Про Ревича можно было бы написать много, но проще будет назвать его «американским Самохоцким» — оба этих великих ученых-медика, находившихся на разных континентах, независимо друг от друга открыли один и тот же универсальный метод лечения любых заболеваний. Ревич специализировался на раковых больных в терминальной стадии. Директор Мемориального онкологического центра Слоуна-Каттеринга сказал о Ревиче: «Я знаю его в течение десяти лет. Я не знаю, как он это делает, но люди входят к нему мертвыми, а выходят живыми». Скончался в 1997 году в возрасте 101 года.

В 1961 году издательством Van Nostrand, известным на весь мир качеством своих научных публикаций, была издана книга Э. Ревича, озаглавленная «Исследования в области патофизиологии в качестве основы управляемой химиотерапии (с особым приложением к раку)», ставшая итогом работы Ревича за 40 лет. Книга вышла тиражом 100 экземпляров, насчитывает 730 страниц с описанием сугубо научных исследований и экспериментов и представляет собой раритет, превосходящий по ценности все Египетские пирамиды вместе со всем их содержимым. Что особенно ценно, решающие опыты Ревич ставил не в пробирках и не на животных, а непосредственно на живых (в основном смертельно больных) людях. При этом Ревич не испрашивал никаких разрешений «сверху» или одобрений фармкомитета на свои препараты, за что и был объявлен «врагом народа». Один экземпляр книги мне удалось получить у близких родственников Ревича. Для того, чтобы вы могли получить некоторое представление об этом гении, процитирую фрагмент из другой книги, книги о Ревиче авторства Уильяма Келли Эйдема «Врач, который излечивает рак».

«Доктор Эммануэль Ревич лечит рак совсем иначе, чем все другие врачи в Америке, да, наверное, и во всем мире. Он использует специальные лекарства собственной разработки. За много лет работы в собственной лаборатории он создал более 100 различных препаратов. Я не имею представления о принципе их действия, но зато мне посчастливилось увидеть результаты приема этих уникальных лекарственных средств.

Ваш покорный слуга — онколог-радиолог высокой квалификации. Занимаясь лучевой терапией, большую часть своей сознательной жизни я провел на переднем крае в войне против рака. Постепенно я все более утрачивал оптимизм и буквально впадал во фрустрацию, видя, сколь скромны успехи в лечении этой группы заболеваний.

За более чем 40 лет работы мне не довелось увидеть каких-либо крупных рывков вперед в этой области медицины, и становилось все тяжелее каждый день общаться с больными, чьи шансы на выздоровление были ничтожно малы. Я видел их слезы, слезы и отчаяние их родных и близких.

В течение последних 10 лет через мои кабинеты лучевой терапии в Бруклине и Куинсе еженедельно проходили сотни людей. Их направляли известные, высокоуважаемые врачи, работающие под эгидой Мемориального онкологического центра Слоуна-Каттеринга (медицинского центра при Нью-Йоркском университете, готовящего терапевтов и хирургов колледжа Колумбийского университета). Я был членом самой крупной в стране из финансируемых правительством организаций, занимающейся исследованиями раковых заболеваний, — «Cancer and Acute Leukemia Group «В». Наш офис поставлял в эту организацию статистические материалы.

Мой ежегодный доход от частной практики выражался семизначной цифрой. Наши кабинеты были оборудованы по последнему слову техники. Мы тратили миллионы долларов на приобретение самого лучшего диагностического и лечебного оборудования. Несмотря на это, слишком многие из наших пациентов были обречены на смерть.

Даже имея самое лучшее оборудование и самый высококвалифицированный персонал, мы могли делать только то, что могли. К несчастью для наших пациентов, обстоятельства нередко оказывались сильнее. Больные всегда обращались к нам с надеждой на излечение, но, знакомясь с их историями болезни, я видел, у кого из них есть реальные шансы на выживание, а кому следует назначить лишь паллиативное лечение с целью облегчения болей.

С 1950 года медицина достигла весьма незначительных успехов в терапевтическом лечении рака. Единственно значимым достижением стало увеличение диагностических возможностей и средств. Некоторые виды опухолей (молочной железы, толстой кишки, матки и предстательной железы), обнаруженные на ранних стадиях, удается излечивать в 90 (и более) процентах случаев.

Однако эти же самые виды рака, обнаруженные на поздних стадиях развития, оказываются неизлечимыми. Хотя в среднем шансы победить рак составляют 50 на 50, в каждом конкретном случае это означает, что вероятность излечения или велика (90%), или очень мала, в зависимости от стадии заболевания и вида опухоли. К сожалению, при некоторых видах рака, например при раке поджелудочной железы, больные редко живут более 5 месяцев после установления диагноза, независимо от того, какое получают лечение. Даже при очень раннем обнаружении болезни за последние 40 лет предельная пятилетняя выживаемость приблизилась только к 0,7 %.

Впервые я столкнулся с деятельностью доктора Эммануэля Ревича отнюдь не в связи с публикациями в медицинских изданиях. Я увидел рентгеновские снимки одного своего пациента, которого наблюдал годом раньше. Он страдал раком легкого с метастазами в кости, был безнадежен. После прохождения курса лечения у другого врача состояние больного значительно улучшилось, в этом не было никаких сомнений. Судя по снимкам, рак отсутствовал и в костях, и в легком. Мне необходимо было узнать, что же вызвало такое улучшение.