Александр Кузнецов

В декабре президент Афганистана Хамид Карзай совершенно неожиданно отказался подписать Соглашение об обороне и безопасности с Соединёнными Штатами, которое должно было закрепить американское военное присутствие в стране. Для Вашингтона это стало громом среди ясного неба, ведь общие рамки договора были согласованы ещё 21 мая 2012 года на саммите НАТО в Чикаго. Во время недавнего визита госсекретаря США Джона Керри в Кабул договор был проработан в деталях, и Карзай обязался подписать его после одобрения собрания племенных вождей и старейшин Лойя Джирги — своеобразного афганского аналога «съезда Советов». В начале ноября Джирга утвердила соглашение (и это неудивительно: узбекские и таджикские «авторитеты», как и пуштунские вожди опасаются усиления своих конкурентов и видят в Соединённых Штатах гаранта сохранения статус-кво в афганской властной пирамиде). Карзай же вдруг пошёл на попятный, в последний момент отказавшись от своих слов и выставив ряд условий, которые абсолютно неприемлемы для американцев.

Американские базы в сердце Евразии

В чём же суть данного соглашения? Американцы обязуются защищать стабильность и законную власть в Афганистане от вызовов со стороны «Аль-Каиды», а также оказывать всемерное содействие афганским вооружённым силам, численность которых планируется довести до 300 тысяч человек. При этом Соединённые Штаты обязуются выделить на укрепление афганской армии, включая ВВС, 1,2 миллиарда долларов и в перспективе планируют сделать эту помощь ежегодной. (Ни о какой другой помощи для восстановления разрушенной войной экономики Афганистана речь не идёт). Взамен Соединённые Штаты сохраняют своё военное присутствие в стране (от 10 до 15 тысяч военнослужащих). Воинский контингент планируется разместить на девяти военных базах: в Кабуле, Шинданде, Баграме, Мазари-Шарифе, Гардезе, Джелалабаде, а также в провинциях Герат, Кандагар и Гильменд.

Важно отметить, что пункты в Шинданде, Баграме и Мазари-Шарифе являются базами ВВС США, как и военный аэродром в Кабуле, предназначенный для принятия грузоперевозок. (Первые две базы строились ещё советскими военными специалистами, а затем были модернизированы американцами). На остальных базах предполагается разместить морских пехотинцев, а в Герате и Джелалабаде вполне вероятно появление пунктов электронной разведки.

Если американцам удастся всё же заключить соглашение, они смогут контролировать воздушное пространство Афганистана и Пакистана, осуществлять электронный шпионаж по всему периметру афганских границ, включая страны Центральной Азии, Индию и Иран. Кроме того, базы в Афганистане дают американской армии возможность в кратчайшие сроки развернуть крупный военный контингент в регионе, чтобы оказывать давление на Иран, Пакистан, Индию или Китай, а в случае форс-мажора — и начать с этими странами полномасштабные боевые действия.

Особенно важным представляется китайское направление. КНР с большой долей вероятности станет в 21 веке основным стратегическим противником США. К тому же, как отмечает индийский политолог М. Бхадракумар, американцы никогда не откажутся от присутствия в Афганистане в условиях начинающейся борьбы за Индийский океан, который в нынешнем столетии, судя по всему, будет иметь такое же геополитическое значение, как в двадцатом веке Атлантика. Не стоит забывать и о российском факторе. Военные базы в Афганистане прекрасно вписываются в стратегию окружения РФ по всему периметру границ. Достаточно вспомнить новые американские военные объекты в Польше, Чехии, Румынии, а также военные базы в Турции, Японии и Южной Корее.

Хитрости «седого лиса»

Чего же хочет от американцев Карзай и чем вызван его резкий разворот? Афганский президент потребовал ряда уступок: Соединённые Штаты должны гарантировать, что их военное присутствие не будет направлено против третьих стран, дать обещание не проводить рейды беспилотников на афганской территории, а также освободить всех афганских граждан из тюрьмы в Гуантанамо. И — last but not least: Америке следует оказать поддержку на приближающихся президентских выборах 2014 года брату нынешнего афганского лидера Каюму Карзаю.

Хамид Карзай, прозванный за свою хитрость и дальновидность «седым лисом», понимает, что американцы стремятся списать его со счетов. Ведь в Вашингтоне прекрасно знают, что он не пользуется популярностью в Афганистане: президента воспринимают как «американскую марионетку» и не могут забыть огромное количество коррупционных скандалов вокруг его семейства. Неудивительно, что Соединённые Штаты стремятся заменить Карзая на более молодых и перспективных союзников. Фаворитом Вашингтона на приближающихся президентских выборах считается бывший министр финансов и выпускник американского университета, либеральный экономист пуштунского происхождения Ашраф Гани, идущий в паре с известным узбекским полевым командиром Абдурашидом Достумом. Ещё один достойный, с точки зрения американцев, кандидат — бывший министр иностранных дел Афганистана, политик таджикского происхождения доктор Абдулла Абдулла. Впрочем, Соединённые Штаты могут найти общий язык и с таким ветераном афганской политической сцены как Абдель Расул Сайяф — полевой командир моджахедов, сражавшийся в своё время с Советской Армией. Интересно, что пуштун Сайяф взял себе в напарники хозяина Герата и старого союзника иранцев, таджика Исмаил-хана.

Как бы то ни было, для клана Карзаев, похоже, в новом Афганистане места не остаётся. Хамид Карзай почувствовал это ещё осенью 2011 года, когда американцы начали переговоры с талибами в Катаре в обход кабульского правительства. А недавно афганский президент открыто выразил своё недовольство, добавив, что Соединённые Штаты просчитались, поскольку сам он давно уже ведёт переговоры с лидерами Талибана о примирении. (Карзай действительно установил контакт с одним из руководителей талибов Муллой Гани Барадаром, освобождённым из пакистанской тюрьмы).

Каков же замысел «седого лиса»? Карзай знает, что президентские выборы будут легитимными лишь условно, учитывая, что около 70% афганской территории контролируется талибами (или местными вооружёнными отрядами). В случае если американцы откажутся подписывать Соглашение на его условиях (Вашингтон уже пригрозил возможностью «нулевого варианта», то есть выводом всех войск из Афганистана), Карзай приобретает имидж борца за национальную независимость и договаривается с Талибаном о разделе власти. Ведь главное требование талибов — окончание иностранной оккупации — будет выполнено благодаря Карзаю. В таком случае в стране формируется временное правительство, выборы откладываются на неопределённое время, Карзай остаётся президентом, а ставки его клана резко повышаются.

Если же американцы соглашаются выполнить условия афганского «лиса», он опять же остаётся в выигрыше. Ведь это позволяет ему приобрести дополнительный авторитет у афганцев как лидеру, сумевшему отстоять национальный суверенитет и одержать дипломатическую победу над всесильным мировым гегемоном. К тому же, его брат Каюм Карзай получает от Вашингтона гарантии победы на президентских выборах, и необходимость договариваться с талибами вроде бы отпадает.

Второй Наджибулла?

Некоторые аналитики предрекают Карзаю судьбу Наджибуллы, покинутого Советским Союзом. Но, думается, эта аналогия неуместна. В 1992 году Россия прекратила оказывать правительству Наджибуллы финансово-экономическую помощь, и режим, лишённый возможности импортировать продовольствие и горючее для своих танков, пал. Наджибулла, конечно, обращался за помощью к Индии, одной из немногих стран, поддерживавших действия СССР в Афганистане. Однако Индия в то время переживала тяжёлый экономический кризис, да и внутренняя оппозиция не позволила бы Радживу Ганди оказать поддержку Кабулу. Иран тогда ещё находился в разрухе после ирано-иракской войны, и симпатии аятолл были явно на стороне моджахедов, а не светских коммунистов. Китай в целом враждебно относился к афганскому режиму и практически не имел в Афганистане геополитических и экономических интересов. В результате Наджибулла оказался оставленным на произвол судьбы.

Сейчас ситуация иная. Премьер-министр Пакистана Наваз Шариф, оказывавший в 90-е годы прошлого века безоговорочную поддержку Талибану, во многом переосмыслил свои позиции. Если тогда для Исламабада первоочередной задачей было обеспечение «стратегической глубины», то в данный момент речь идёт о сохранении стабильности в самом Пакистане, прежде всего — в его пуштунских районах. Конечно, политики в Исламабаде хотели бы участия талибов в распределении власти в Кабуле, но не верят, что те снова могут стать полновластными хозяевами Афганистана. И не случайно правительство Наваза Шарифа стремится развивать партнёрские отношения с Карзаем. Кроме того, в Исламабаде понимают, что пока американские войска остаются в соседней стране, ни о какой долгосрочной стабильности в пуштунских районах Пакистана говорить не приходится.

Ещё категоричнее настроен Иран. Во время визита Карзая в Тегеран, который состоялся в начале ноября, президент ИРИ Хасан Роухани резко осудил планы США остаться в Афганистане после 2014 года. У правительства Карзая установились давние партнёрские отношения с Ираном. Конечно, Исламская Республика не сможет предоставлять Кабулу такую же масштабную военную помощь, как Вашингтон, но она уже сейчас оказывает «афганским братьям» существенную экономическую поддержку, особенно в Герате и в населённой хазарейцами провинции Бамиан. Кроме того, будучи старыми врагами талибов, иранцы наверняка не допустят их перевеса над другими афганскими фракциями.

Китайцы, вложившие несколько миллиардов долларов в медные рудники и инфраструктуру Афганистана, жизненно заинтересованы в стабильности в этой стране и не допустят резкого ухудшения ситуации. Излишне говорить о позиции Индии, которая является давним стратегическим партнёром Карзая и имеет серьёзные интересы в Афганистане.

Российские интересы

Каким образом вывод американских войск может отразиться на геополитических позициях России, учитывая жизненную заинтересованность нашего государства в стабильности в центральноазиатских странах СНГ?

В течение многих лет российские либералы твердили о том, что военное присутствие американцев в Афганистане нам выгодно, поскольку прикрывает наши южные фланги от исламских экстремистов. Если же американцы уйдут, уверяли они, то Талибан в союзе с «Аль-Каидой» войдёт на территорию Центральной Азии и вал моджахедов, сметающих всё на своём пути, докатится до Новосибирска. Однако в действительности данный сценарий абсолютно нереален. Позиции талибов в Афганистане сейчас гораздо слабее, чем были в 90-е годы, доминирующей политической силой в стране они уже не являются. Лидеры Талибана озабочены лишь тем, как в ходе будущего процесса национального примирения (если он, разумеется, начнётся) выторговать для себя как можно больше постов в правительстве, и на завоевание Узбекистана и Таджикистана они явно идти не собираются.

Конечно, дестабилизирующим фактором для стран Центральной Азии может стать поток беженцев из северных провинций Афганистана в случае резкого изменения здесь военно-политической ситуации. Проблемы возникнут и при появлении в центрально-азиатских республиках какого-нибудь «этнически близкого» полевого командира, вытесненного своими противниками. В связи с этим было бы неплохо усилить патрулирование границ с Афганистаном российскими пограничниками, как это было до недавнего времени в Таджикистане. Эта мера, кстати, помогла бы и в разы сократить поток афганских наркотиков, идущих на нашу территорию.

России сейчас следует поддерживать ровные деловые отношения со всеми политическими силами в Афганистане, не отдавая кому-либо предпочтение. Ведь неизвестно, кто в итоге окажется у власти в Кабуле. За время американской оккупации старые обиды на Москву давно вытеснены из памяти афганцев, молодое поколение плохо знает, кто такие «шурави». Антироссийских политических сил и группировок в стране не существует. Правда, нет и пророссийских политиков. Тем не менее от сотрудничества в восстановлении построенных когда-то Советским Союзом промышленных объектов не откажется ни одно афганское правительство. А значит, никаких отрицательных последствий для нашей страны геополитическое поражение Америки в Афганистане не принесёт.