Сообщения о том, что Китайская Народная Республика разрабатывает дальний стратегический бомбардировщик нового поколения и так называемый истребитель шестого поколения не должны были бы удивлять руководителей оборонных ведомств Запада. Однако, эта новость была встречена с недоверием и скептицизмом. А также с явной растерянностью относительно того, как на нее реагировать.

Не приходится сомневаться в том, что президент США Барак Обама и тогдашний госсекретарь Хилари Клинтон бросили вызов КНР, когда в 2009 году объявили об американском «развороте к Азии». Это оказалось не более чем пустым заявлением, что стало лишним свидетельством отсутствия стратегии у администрации Обамы.

Учитывая, что администрация США отказалась от глобального стратегического авторитета и престижа Америки, и уже тогда начала подрывать ее военный потенциал, у Китая был единственный выбор: вдохнуть поглубже и хвататься за любую открывающуюся возможность.

Прошли времена президента Теодора Рузвельта и его политики: «говори спокойно и держи при этом в руках большую дубинку, и ты далеко пойдешь». Доктрину Обамы можно сформулировать как «кричи громче, не имея при себе вообще никакой дубинки». Именно она и привела к все более усиливающейся импотенции Соединенных Штатов.

Нельзя сказать, что у Китая и России нет собственных серьезных проблем и трудностей. Вызовы, стоящие перед Китаем, более сложные по сравнению с Россией, учитывая крайнюю уязвимость перед глобальной системой поставок, в которой Пекин не в состоянии доминировать. Среди других факторов — масштабные разрушения его водной инфраструктуры и ресурсов, а также его зависимость от глобального ранка, который уже хиреет из-за того же замедления китайского  роста,  и циклических факторов, связанных с завершением. демографического бума, возникшего после второй мировой войны.

Однако, лидеры России и Китайской Народной Республики хорошо понимают, что они должны выстоять перед экономическим хаосом ближайших десятилетий и в сущности построить новые жизнеспособные державы.

Отчасти это неизбежно означает, что они станут «делать то, что некогда предпринимали США, чтобы достичь глобального превосходства»: выстраивать мощные инструменты престижа и распространения влияния. Что особенно важно, Соединенные Штаты в свое время довели развитие военно-логистических средств, авианосных ударных групп, истребителей и подводных лодок до весьма высокопрестижного уровня. Именно этот престиж и способность держать вооруженные силы в отдаленных районах позволил США сохранять глобальное доминирование, не вступая для этого в крупные войны.

Когда Советский Союз распался, казалось, что это была окончательная победа США и их союзников, до тех пор, пока президент Обама и госсекретарь Клинтон не решили, что могут в одностороннем порядке прекратить участие Америки в традиционном соперничестве, которое так хорошо служило в течение целого столетия.

Сейчас и Китай и по-своему Россия, призывают Вашингтон к ответу. С их течки зрения, это реакция на угрозу, исходящую не от Соединенных Штатов, а от трансформирующейся природы глобальной социальной и стратегической архитектуры. Это угроза, способная разрушить их целостность как национальных государств, процесс формирования единства из разнородных компонентов. Таким образом, Китай,  например, создает авианосные боевые группы, истребители «шестого поколения» и стратегический бомбардировщик нового поколения для замены H-6K вовсе не из-за того, что это наилучшие технологии для будущих конфликтов, а потому, что это элементы, вынуждающие его противников так или иначе реагировать. Но наиболее важно, что эти элементы престижа создают основу для подъема национального престижа их собственных народов.

Однако, отсюда следует важный вывод для Запада. Впервые в течение нескольких десятилетий США и Запад в целом поставлены в оборонительную позицию в глобальном масштабе. Запад на протяжении последних десяти лет не реагировал  на эту ситуацию. Даже сегодня его военные стратеги, за некоторым исключением, настаивают на том, что Россия и Китай не способны достичь того технологического уровня, которым, по ее собственному мнению, обладает Америка.

Стратегические вооружения, предназначенные для доминирования, в каком-то смысле отличаются от вооружений, имеющих решающее значение на конкретном театре военных действий. И, как продемонстрировало участие США в войнах в Ираке и Афганистане, использование «стратегического оружия высшего порядка» в тактическом взаимодействии – крайне дорогостоящее мероприятие, как в денежном отношении, так и в связи с потерей престижа, возникающей из-за того, что великая держава вынуждена применять символическое оружие для победы над радикалами регионального уровня. Стратегические вооружения наиболее эффективны в сфере престижа (другими словами, на психологическом уровне), и именно в этом состоит их функция.

Действия соперников США по созданию современных вооружений и возможностей проецирования силы больше не могут игнорироваться Америкой в надежде, что все обойдется само собой. Невозможно дальше делать вид, что они не имеют значения, либо обречены на провал. Реальность такова, что США в настоящий момент не обладают авторитетом и стратегическим мышлением, чтобы предотвратить или сдержать эти процессы.

Разорвать порочный круг высокомерия и стагнации, который сформировался еще до администрации Обамы, на самом деле сразу после отставки президента Рональда Рейгана в 1989 году, вовсе не означает начать конфронтацию с Китаем и Россией. Главной целью для США должна стать конфронтация с собой, поиск путей восстановления своей способности устоять против явно назревающего экономического водоворота. Со стороны Америки было бы самообманом обвинять другие страны в том, что они делают все необходимое для своего укрепления, в то время как США отказываются делать то же самое для себя. И это должно стать уроком для всех.

Как для США и западных стран, так и для Китая и России вызов будет состоять в том, чтобы сохранить свой суверенитет перед лицом грядущих событий, угрожающих нанести удар по валютам, границам, способности к самостоятельным действиям с опорой исключительно на собственные ресурсы, а также национальной идентичности. То, что Китай и Россия осуществляют меры государственного строительства путем создания престижных символов силы, свидетельствует лишь о том, что они не забыли, в чем состоят фундаментальные факторы власти.