11:47 АНТИЧНЫЙ ПЕССИМИЗМ |
|
В античном мире пессимизм получил необычайно широкое распространение. В его основе лежала, как и в Древнем Ближнем Востоке, идея непреложной судьбы. Вера в судьбу, которая предопределяла всё, являлась незыблемым фундаментом миропонимания древних греков. В идее судьбы центральной была мысль о всеобщей детерминированности и неизбежности происходящего. Эта идея, в свою очередь, базировалась на едином для индоевропейцев концепте Матери-Природы, которая в античной культуре предстала в виде судьбы, породив фатализм. Судьбу греки понимали как долю или жребий, как тягостную и непостижимую силу [1, с. 122–136]. А. Мень писал, что «в греческой религии превыше всего, даже Олимпа, продолжала тяготеть неизбывная Судьба, которую невозможно было ни постичь, ни одолеть» [2, с. 16–17]. Так сложилось потому, что предопределение – это, прежде всего, предопределение смерти, а затем только жизни. Ведь если при рождении человека предопределяется жизненный путь, это значит, что сразу же предопределяется конечный пункт этого пути. Если предопределен конец, значит предопределен и весь путь. В то же время в рамках предначертанной линии жизни имелся некоторый выбор. Так, Ахиллес был волен выбирать между долгой жизнью мирного человека и краткой жизнью героя. Но этот выбор при ближайшем рассмотрении оказывается мнимым – он был запрограммирован богами. Одно из самых ранних в античной культуре свидетельств о предопределенности жизненного пути можно обнаружить уже у Гомера. Обращаясь к Андромахе, Гектор говорит: «Против судьбы человек не пошлет меня меня к Аидесу; // Но судьбы, как я мню, не избег ни один земнородный // Муж, ни отважный, ни робкий, как скоро на свет он родится» [3, VI, 487–489]. Судьба управляет всем – рядовыми людьми, героями и богами. В последней книге «Одиссеи» душа Ахиллеса говорит душе Агамемнона: «Но и тебе повстречать на земле предназначено было // Страшную Мойру, которой никто не избег из рожденных» [4, XXIV, 28–29]. Гомеровские герои, как отмечает английский исследователь проблемы судьбы, «несмотря на потрясающую энергию и силу духа, при каждом повороте судьбы ощущают себя не свободно действующими людьми, но орудиями или жертвами иных сил» [5, с. 291]. Поэтому они были обречены на единственный путь, что не могло даже с точки зрения здравого смысла восприниматься с радостью. Непреложность судьбы была зафиксирована и в драматургии. В трагедии Эсхила «Просительницы» утверждалось: «Что назначено судьбою, да свершится: // Обойти никто не может // Сокровенной воли Зевса» [6, 1048–1049]. Выразительное и лаконичное понимание судьбы было сформулировано лириком Пиндаром (521–441 гг. до н.э.): «Это Доля // Из рода в род блюдущая судьбу людскую, // Вместе с счастьем, даром богов, // Посылает людям и горя // Переменного чередой» [7, с. 16]. А Феогнид Мегарский (VI в. до н.э.), обращаясь к другу, писал: «Кирн, что нам суждено, того никак не избегнуть. // Что суждено испытать, я не боюсь испытать [8, с. 161]. Греки охотно верили, что судьбу человека определяет жребий, который выбирает душа перед возвращением с того света. Поскольку душа бессмертна, она переселяется из одного тела в другое, но выбор будущей судьбы зависит от поступков человека в предшествующем существовании. Фатализм утверждался не только в литературе Древней Греции, его активно пыталась осмыслить философская мысль, породившая рационалистический фатализм, который рассматривал мир как неумолимое сцепление причин и следствий в пределах замкнутой каузальной системы. В формировании философского понимания судьбы пальму первенства следует скорее всего отдать Гераклиту, считавшему, что «все происходит через борьбу и по необходимости» [9, с. 48]. В классическую эпоху фатализм получил концептуальное обоснование уже в стоицизме, оно сохранилось в почти неизменном виде вплоть до начала Нового времени. Стоики считали добродетельным такое поведение, которое выражалось в следовании предначертаниям судьбы. Они проповедовали пассивный героизм, нацеливавший человека на то, чтобы терпеливо сносить все превратности судьбы. Этот принцип один из ранних стоиков, ученик Зенона из Китиона Клеанф (330–232 гг. до н.э.), сформулировал так: «Ведет послушных Рок, влечет строптивых» [10, с. 117]. Один из основателей стоицизма Посидоний был убежден, что «Судьба, есть причинная цепь всего сущего или же разум, по которому движется мир» [11, VII, 149]. Поэтому от человека требуется следовать судьбе, жить на основе разума, потому что мир, как утверждал Посидоний, «устрояется на основе разума» [11, VII, 138]. В практическом плане требование следовать судьбе означало жить в согласии с природой. Размышляя о судьбе, стоики столкнулись с трудноразрешимой задачей. Как из лишенной личностного начала природы вывести нравственный идеал? Несмотря на то, что они предлагали жить сообразно природе, стоики неизбежно приходили к безрадостному взгляду на мир. Судьба не дает возможности нравственного выбора, освобождая любого человека от ответственности, и если жизнь есть бесконечное повторение, то что остается человеку? Один из основателей греческого стоицизма Хрисипп рассматривал судьбу как космический Логос или закон, «по которому свершилось прошедшее, свершается настоящее и свершится будущее»[12, 1276]. Хрисипп отождествлял судьбу с причинностью, которая определяет все состояния вещей, включая будущее. Поэтому истинность высказываний о будущем определяется самой природой вещей, что и делает возможным предсказание и даже предугадывание судьбы. Он признавал верным и другое суждение – сам факт наличия дивинации доказывает наличие судьбы. Судьба, по Хрисиппу, враждебна человеку, и мудрец должен с готовностью принимать все, что жизнь предложит [13, с. 229]. Цицерон писал, что «те, кто вводят [для объяснения] извечный ряд причин, те отнимают у человека свободную волю и превращают его в раба судьбы» [14, IX, 20]. Голос Цицерона, возвышенный против пессимизма, был в дальнейшем услышан. Сходные идеи высказывал один из выдающихся комментаторов Аристотеля Александр Афродисийский (конец II – начало III в. н.э.), некоторое время возглавлявший Перипатетическую школу в Афинах. Он утверждал, что судьба действует закономерно, но не необходимо, что оставляет место случайности. Поэтому поступки человека не предопределены, но не беспричинны. Это означало, что, с точки зрения Александра Афродисийского, в рамках идеи судьбы моральное поведение невозможно. Выбор между судьбой и разумом, как он считал, определяет смысл жизни: без «того, что в нашей власти», без свободного решения человеку нет смысла жить, ибо он перестает быть началом [15, с. 87]. Апелляция к нравственным и гражданским чувствам иногда приводила к критике идеи судьбы, что небезынтересно рассмотреть в контексте обсуждаемой проблемы. Римский оратор, политик и философ М. Т. Цицерон (106–43 гг. до н.э.) в ряде трактатов высказывался против идеи судьбы как силы, определяющей жизнь человека. И, хотя он, будучи рационалистом, утверждал, что «разум заставляет нас признать, что все происходит от судьбы» [16, LV, 125], тем не менее, он полагал, что идея судьбы является ложной, потому что, если судьба есть, нет ни свободы, ни ответственности, и тогда нравственность теряет всякий смысл. В то же время он считал, что от идеи судьбы отказаться нельзя, потому что существует дивинация, т.е. возможность предсказывать будущие события. Дивинация была бы невозможна, если бы что-то совершалось случайно, т.е. без причин. Но если учесть, что не все может быть предсказано, то судьбы нет, и мы свободны в своих поступках. Это была компромиссная позиция – Цицерон не мог выйти за пределы парадигмы, исходившей из наличия рока. Он выработал мягкое понимание судьбы в отличие от стоика Хрисиппа, с которым он полемизировал. Фатализм неизбежно придавал жизни оттенок обреченности. Пессимизм как умонастроение, столь распространенное в древности, было производным от фатализма, выражавшего покорность судьбе и подчинение человека внешним силам. Пессимистические настроения, выражавшие негативную оценку жизни, можно обнаружить у Гомера. В речи Ахил- леса, обращенной к Приаму, можно найти такие слова: «Боги судили всесильные нам, человекам несчастным, // Жить на земле в огорчениях: боги одни беспечальны» [3, XXIV, 525–526]. Эсхил в «Агамемноне» утверждал, что для оптимизма нет никаких оснований, потому что счастье эфемерно, оно легко ускользает, лишь только явится: «О, доля смертных! С линиями легкими // Рисунка схоже счастье: лишь явись беда, // Оно исчезнет, как под влажной губкою» [17, 1326–1328]. Уже в период перехода от архаики к классическому периоду истории у греков в сложился концептуальный пессимизм, имевший глубокое обоснование в понимании исторического процесса. Пессимистическую модель истории представил Гесиод в поэме «Труды и дни». Он выделил пять веков, каждый из последующих был хуже предыдущего. Таким образом, история, по Гесиоду, деградировала, результатом чего стали «лишь одни жестокие, тяжелые беды… От зла избавленья не будет» [18, 196–197]. Пять веков, названных Гесиодом, общеизвестны, из них самый страшный – железный; век людей, чреватый бедами и горем. Картина безотрадной жизни, нарисованная Гесиодом, утверждала пессимизм как доминанту отношения к действительности. Комментируя взгляды беотийского поэта, А. Ф. Лосев писал, что «Гесиод, по-видимому, хочет сказать, что люди постепенно морально разлагаются, развращаются, становятся хуже» [19, с. 24]. В трагедии Софокла «Эдип в Колоне» отчетливо виден пессимизм в оценке жизни человека. Ведь итог жизни – смерть, и ничего более не остается от человека. Поэтому, заключал Софокл, «Высший дар – нерожденным быть; // Если ж свет ты увидел дня – // О, обратной стезей скорей // В лоно вернись небытья родное!» [20, 1225–1228]. И, если человек ничего не может пожелать с природой, он ничего не может поделать и с судьбой. Вера в судьбу для греков была не чем иным, как способом уйти от ответственности. Мрачными мыслями была подчас проникнута античная лирика. Феогнид Мегарский писал: «Лучшая доля для смертных – на свет никогда не родиться // И никогда не видать яркого солнца лучей. // Если ж родился, войти поскорее в ворота Аида // И глубоко под землей в темной могиле лежать [8, с. 150]. Архию Митиленскому, жившему в I в. до н.э., принадлежали совсем беспросветные мысли: «Право, достойны фракийцы похвал, что скорбят о младенцах // Происходящих на свет из материнских утроб, // И почитают, напротив, счастливым того, кто уходит, // Взятый внезапно рукой смерти, прислужницы кер. // Те, кто живет, те всегда подвергаются бедствиям разным; // Тот же, кто умер, нашел верное средство от бед [8, с. 283]. Литература 1. Горан В. П. Древнегреческая мифологема судьбы / В. П. Горан. – Новосибирск, 1990. 2. Мень А. История религии. В поисках Пути, Истины и Жизни : в 7 т. / А. Мень. – М., 2002. – Т. IV : Дионис, Логос, Судьба. Греческая религия и философия от эпохи колонизации до Александра. 3. Гомер. Илиада / Гомер ; пер. с др.-греч. Н. И. Гнедича // Гомер. Иллиада. Одиссея / Гомер. – М., 1967. 4. Гомер. Одиссея / Гомер ; пер. с др.-греч. В. А. Жуковского // Гомер. Иллиада. Одиссея / Гомер. – М., 1967. 5. Онианс Р. На коленях богов. Истоки европейской мысли о душе, разуме, теле, времени, мире и судьбе / Р. Онианс. – М., 1999. 6. Эсхил. Просительницы / пер. с др.-греч. С. Апта // Эсхил. Трагедии / Эсхил. – М., 1971. 7. Пиндар. Олимпийские песни. Песня 2 / Пиндар // Пиндар, Вакхилид. Оды. Фрагменты / Пиндар, Вакхилид. – М., 1980. 8. Античная лирика. – М., 1969. 9. Материалисты Древней Греции : собрание текстов Гераклита, Демокрита и Эпикура. – М., 1955. 10. Зелинский Ф. Ф. Религия эллинизма / Ф. Ф. Зелинский. – Пб., 1922. 11. Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов / Диоген Лаэртский ; пер. с др.-греч. Л. М. Гаспарова. – М., 1986. 12. Historisches Wörterbuch der Philosophie. – Basel, 1990. – Bd 8. 13. Фрагменты ранних стоиков / пер. и коммент. А. А. Столярова. – М., 2007. – Т. III, ч. 1 : Хрисипп из Сол. Этические фрагменты. 14. Цицерон М. Т. О судьбе / М. Т. Цицерон ; пер. с лат. М. И. Рижского // Цицерон М. Т. Философские трактаты / М. Т. Цицерон. – М., 1985. 15. Солопова М. А. Александр Афродисийский / М. А. Солопова // Античная философия : энцикл. словарь. – М., 2008. 16. Цицерон М. Т. О дивинации / М. Т. Цицерон ; пер. с лат. М. И. Рижского // Цицерон М. Т. Философские трактаты / М. Т. Цицерон. – М., 1985. 17. Эсхил. Агамемнон / Эсхил ; пер. с др.-греч. С. Апта // Эсхил. Трагедии. – М., 1978. 18. Гесиод. Труды и дни / Гесиод ; пер. с др.-греч. В. В. Вересаева // Гесиод. Полное собрание текстов. Поэмы. Фрагменты / Гесиод. – М., 2001. 19. Лосев А. Ф. Античная философия истории / А. Ф. Лосев. – М., 1977. 20. Софокл. Эдип в Колоне / Софокл ; пер. с др.-греч. Ф. Ф. Зелинского // Софокл. Драмы / Софокл. – М., 1990. Колмаков В. Б., кандидат философских наук, доцент АНТИЧНЫЙ ПЕССИМИЗМ |
|
|
| Всего комментариев: 0 | |
По этой теме смотрите:
ВСЕ НОВОСТИ:
| Астрология, пророчества [1066] | Астрономия и космос [1457] | Безумный мир [2063] |
| Войны и конфликты [2310] | Гипотезы и версии [3874] | Дом,сад,кулинария [3946] |
| Животные и растения [2669] | Здоровье,психология [4749] | История и археология [4652] |
| Мир вокруг нас [2167] | Мировые новости [7583] | Наука и технологии [890] |
| Непознанное [4196] | НЛО,уфология [1263] | Общество [7796] |
| Прогнозы ученых,исследования [798] | Происшествия,чп,аварии [1302] | Российские новости [5860] |
| Стихия,экология,климат [2739] | Феномены и аномалии [945] | Фильмы и видео [6336] |
| Частное мнение [4913] | Это интересно! [3311] | Юмор,афоризмы,притчи [2394] |
АРХИВ САЙТА:
| Астрология и пророчества [770] | Гипотезы и прогнозы [4325] | Дом,сад,кулинария [52] |
| Животные и растения [2634] | Здоровье и красота [5401] | Интересности и юмор [3617] |
| История и археология [3535] | Космос, астрономия [1795] | Мир вокруг нас [1789] |
| Наука и технологии [1976] | Непознанное [3444] | НЛО,уфология [1734] |
| Общество, в мире, новости [7768] | Психология и отношения [34] | Стихия, климат, экология [60] |
| Фильмы и видео [89] | Частное мнения [39] | Эзотерика и феномены [1972] |