Против Руси давно ведётся настоящая психоисторическая война Чтобы выстоять в ментальной войне, нам нужно наносить упреждающие удары. Мы должны сами писать свою историю и реальность и никому не позволять загонять нам в головы чужие смыслы, какими бы привлекательными они нам ни казались...
Известный российский историк, публицист Андрей Фурсов высказал предположение, что в ближайшее время против России развернётся настоящая психоисторическая война, главной целью которой станет разрушение структур управления общества-мишени. Начнётся наступление, по его мнению, с новой атаки на историческую науку и научную гуманитарную публицистику. Благо, поводов снова погрузиться в обсуждение исторических перипетий в ближайшее время будет немало. В 2014 году страна будет вспоминать события Первой мировой войны, начавшейся в 1914 году, – удобный момент посеять новые распри среди «белых» и «красных» патриотов, а в 2017 году продолжить споры в связи празднованием (а, может, и не празднованием) юбилея Великой Октябрьской революции. По словам Фурсова, уже сейчас необходимо готовится к удару и начинать контратаку. Об этом, а также о том, на кого можно опереться в этой борьбе, он рассказал в интервью корреспонденту Накануне.RU.
– Для начала давайте с терминологией определимся, что такое психоисторическая война, что Вы имеете в виду?
– Психоисторическая война – явление старое, просто термином этим не часто пользуются. В узком смысле под психоисторической войной имеется в виду психологическое, культурное и информационное воздействие, главным образом, на элиты того или иного общества. Я использую этот термин в более широком смысле, это воздействие одного агента, субъекта действия, на всю психосферу мишени. Мишенью может быть целая страна, социальная система, группа людей, мишенью может быть и один человек, если он занимает ответственный пост. У психоисторической войны несколько форм.
Простейшая её форма – это информационная война в узком смысле слова, война на уровне фактов, когда идёт их искажение. Второй уровень – концептуальная война, когда навязываются концепции и интерпретации. И высший пилотаж, метафизический уровень, когда вам загоняют чужие смыслы, чужие ценности и подталкивают к тому, чтобы вы, в соответствии с этими ценностями, оценивали бы себя и своё общество и приходили к выводу, что вы и общество неполноценны. Например, одна из линий метафизической войны против России всегда заключалось в том, чтобы убедить нас, что мы неполноценная, недоделанная, недостроенная Европа. «Достройтесь, введите у себя рынок, демократию, права человека – и всё будет хорошо», – говорили нам. Это делалось, и вслед за этим всё разваливалось. И неслучайно, ведь так и было задумано.
В самом начале XXI века, если не ошибаюсь в 2004 году, высокопоставленный чиновник США, специалист по конфликтам Стивен Манн, откровенно сказал, что США применили против СССР стратегию управляемого хаоса, и главным средством было введение рыночных отношений и политическая реформа в сторону демократии. Это и есть война смыслов. Если мы вспомним, то нашим реформам периода «перестройки» предшествовала крупнейшая информационная и концептуальная атака на постулаты советского бытия. В таких журналах как «Огонёк» публиковались материалы, шельмовавшие армию, советское прошлое. Это была артподготовка, а затем был нанесён сильнейший концептуальный удар, который совпал с финансовым и политическим ударом.
– А разве осталось ещё, что защищать в этом смысле? Реформу РАН уже фактически все приняли и никто даже не почесался, не выступил против, не вышел на улицу. Быстро согласились и начались уже арьергардные бои за поправки. А ведь РАН – это как раз то самое ценное наследие советского прошлого, и практически уже последний оплот.
– Ну, почесались, конечно, но дело в том, что РАН – это частный случай, хоть и важный. Безусловно, против России ведётся психоисторическая война США и из-за Сноудена, и из-за других факторов. В ближайшие несколько лет будет несколько знаменательных дат: 100-летие Первой мировой войны, затем 25 лет с разрушения СССР, затем столетие революции 1917 года. По этим реперным точкам будут наноситься удары. Нам попытаются доказать, что Россия в Первой мировой войне вообще не играла никакой роли, что СССР был обречён, и то, что он развалился – большое благо, поскольку сама Октябрьская революция – кровавая резня. Это означает, что нужно наносить упреждающие удары. Мы должны сами писать свою историю и не позволять никому загонять нам чужие смыслы под ногти и под кожу.
– Однако наука и образование плотно «загрантованы» из-за рубежа, и гранты дают вовсе не под патриотические исследования, а под пересчёт и кодификацию данных о репрессированных и на расследования преступлений сталинизма и всей советской власти, либо под различные исследования демократических и либеральных традиций в России.
– Да, у нас очень много детей «капитанов грантов», которые кормятся или кормились от фондов Сороса и других, но не все же скурвились. У нас хватает нормальных честных историков, которые в любом случае будут писать то, что думают, поэтому здесь ситуация не безнадёжная.
– Может быть, не стоит усложнять, хватит и того, что наиболее одиозные грантооператоры вроде «Мемориала» получат маркировку «иностранных агентов», а дальше всё само «устаканится»?
– Нет, не хватит, конечно. За 25 лет, с момента подготовки «перестройки», у нас в стране сформирована целая команда обществоведов, которые смотрят на нашу страну и на мир чужими глазами, и дело уже не только в грантах, а в том, что эти люди воспитаны на учебниках. Например, в учебниках политологии вы прочтёте, что есть два вида тоталитаризма: СССР и Третий рейх. Но на самом деле в СССР никогда не было тоталитаризма, и серьёзные западные учёные сами этой схемой не пользуются. В наши учебники по политологии эта мысль вбита. Процесс набрал некую инерцию, поэтому дело не только в грантах, конечно.
Вокруг учебников и наук, заимствованных с Запада, сложилась ситуация, когда есть целый пул учёных, которые в это либо сами верят, либо когда-то получали деньги, а теперь уже работают по инерции, и одним перекрытием потока грантов тут не обойдёшься. В современном мире социальная борьба, борьба за будущее, между глобалистами и теми, кто не хочет плясать под их дудку, разворачивается в разных сферах, но наука – одна из самых важных из них, и здесь предстоит очень серьёзная борьба с серьёзным противником.
– Многие возразят Вам и скажут, что Вы принимаете за войну вечный спор между западниками и славянофилами. Есть в XXI веке разница между дискуссиями XIX века и более раннего времени, как по-Вашему?
– Западники XIX века не жили на западные гранты и не участвовали в психоисторических атаках против своей Родины. Западники были патриотами. Очень интересно, что славянофилы нередко писали по-французски, например, Тютчев, который не был западником, писал свои статьи по-французски. Споры XIX века – это споры благородных людей, а нынешние дети «капитана гранта», мягко говоря, прекрасно понимают, что отрабатывают зарплату, они наёмники, воюющие за деньги на территории своей страны. Я не хочу сказать, что все, кто получает западные гранты, – люди, которые готовы Родину продать, но очень многие из них играют в опасные игры. Ведь не будут на Западе давать деньги на написание патриотических, пророссийских работ, ясно, что содержание таких работ будет совсем другое, противоположное.
– Когда заходит речь об «иностранных агентах», грантах, влиянии Запада на повестку в нашей стране, всегда слышишь, что это выдумки конспирологов, мол, конечно, только на Россию ополчился весь мир и так далее. Как насчёт психоисторических атак в других странах, там есть это?
– Западные структуры, которые выделяют гранты, работают абсолютно во всех странах. Но в одних странах очень жёсткий контроль. В Китае, например, нет такой ситуации, которую мы обсуждаем, ну, а в Турции попытка опорочить имя Ататюрка может дорого вам обойтись. В латиноамериканских странах, африканских, некоторых странах Южной Азии ситуация другая, там точно такая же грантовая система, как и в России. При этом для того, чтобы контролировать ситуацию в научной сфере той или иной страны, совершенно не обязательно давать гранты на написание непатриотических работ. Можно сделать ещё проще, давать гранты только на изучение второстепенных эмпирических тем, давать деньги на исследование гендерных отношений или истории гей-движения. При этом, попробуйте получить грант от каких-нибудь западных фондов на изучение стратегии американской буржуазии в конце XX в начале XIX века или противоречия между кластерами Рокфеллеров и Ротшильдов, или подготовки американцами «Гитлер Инкорпорейтед» – близко не подпустят ни к каким деньгам.
– Как Вы предлагаете с этим бороться?
– «Накат» будет по полной программе. В СМИ, публицистике и в научной сфере. Вообще, у войны в психосфере нет границ, будут задействованы все механизмы. Без сомнения, нам снимут кино о том, какие ужасные были большевики и про благородных противников большевиков. К этому нужно быть готовым. Как пел Высоцкий: «Я приму его в лоб». Мы должны быть готовы принять это в лоб и быть готовым к тому, чтобы отстаивать свои позиции. Есть у англосаксонцев пословица: «Правильно или неправильно, но это моя страна». Если и наш научный люд будет руководствоваться этой пословицей, то всё у нас будет нормально, и никакие гранты ничего не изменят.
– Но Вы же предлагаете атаковать первыми?
– Атака – это написание честных исследований, без затушёвывания тёмных страниц нашей истории. Как писал Чаадаев: «Я не умею любить свою Родину с закрытыми глазами». При этом нельзя позволять своему геополитическому противнику писать собственную историю России. Автор работы о Русской империи Доминик Ливен как-то писал, что нынешняя историография и политология – это самовосхваление англо-американцев в немецкой манере. История пишется так, как будто всегда англо-американцы были правы, и это понятно, поскольку историю пишут победители, но надо сопротивляться.
У нас для этого есть все инструменты, мы в этой ситуации в лучшем положении, чем немцы, которым после 1945 года навязали внешние концепции. Если зайти в обычный немецкий книжный магазин в поисках биографий немецких политических деятелей, то легко обнаружить в нём массу переводной исторической литературы, и довольно трудно найти немецких авторов. И это только обложки, я уже не говорю про содержание. У нас этого, слава Богу, нет. У нас другая позиция, мы победители во Второй мировой войне, которым пытаются навязать роль побеждённых. Победа Запада в «холодной войне» транслируется на Вторую мировую войну – этого допустить нельзя. Рано или поздно, я полагаю, и итоги «холодной войны» будут переиграны.
– Вы выделяете ряд угроз, среди которых скорый юбилей начала Первой мировой войны. В принципе, можно заметить, что дискуссия вокруг этого периода истории уже развернулась, о ней говорит Владимир Путин, за ним повторяют другие высокопоставленные чиновники. По тому, что уже сейчас говорится, какой вывод можно сделать о том, как будет развиваться эта дискуссия?
– Пока ещё не так много делается, но пока мне кажется, что будет попытка противопоставить Первую мировую войну Великой Отечественной. Да, разумеется, Первая мировая война забыта незаслуженно. Но при всём моем уважением к героям Первой мировой, я не смогу поставить их на одну доску с героями ВОВ. Во-первых, не те ставки. В 1914 году наш противник не ставил задачей уничтожения 30-40 млн. русских, Вильгельм Второй не ставил задачу стереть русских ластиком из истории. В 41-45 годах мы бились за право остаться в истории, как этническая группа, как цивилизация, как культурно-историческая ценность. Первая мировая война закончилась для нас разрушением государственной системы, Россия распалась, после ВОВ СССР вышел намного более сильным, чем он был накануне её. Ставить на одну доску невозможно, но помнить о героях надо, несмотря на то, что одной из линий поведения антисоветчиков будет принижение ВОВ и восхваление Первой мировой.
– Юбилей Первой мировой войны – удобный повод противопоставить друг другу «красных» и «белых» патриотов, Вы так не считаете? Есть ли сейчас в патриотической среде этот конфликт и как его можно было бы урегулировать?
– Когда у нас противопоставляют красных и белых – противопоставляют советский проект и самодержавный проект. Самодержавный проект провалился и «белый» проект провалился, а «красный» проект сделал Россию сверхдержавой и решил очень многие социальные проблемы, которые царская Россия не могла решить. Двух мнений быть не может. Но Вы напрасно говорите, что это будет удар по патриотизму, это будет удар по всей истории, прикрытый патриотизмом. Звучит очень патриотично: «Как же так, мы забыли Первую мировую и её героев. Поднимем их на щит!». Это хитро и напоминает удар по России русским национализмом.
Проблема конфликта «красных» и «белых» в современной России, я полагаю, надуманна. Хотя большинство моих коллег и думает иначе. Я уверен, что «красных» и «белых» объединил ещё Сталин. Когда наша эмиграция, и среди них такие люди как Бунин и Деникин, заняли абсолютно чёткую позицию, просоветскую. Сталин, когда его команда прикончила проект мировой революции и начала строительство красной империи в одной отдельно взятой стране, по сути, примирил самодержавный проект и красный проект. И тут уместно будет вспомнить, что 60% офицеров царской армии воевали в Красной армии, что два десятка человек из разведуправления активно сотрудничали с большевиками ещё до революции, поскольку поняли, что та часть большевиков, у которых имперские взгляды, это та сила, которая может противостоять англосаксонцам. Достаточно сейчас провести опрос среди населения, за какой проект вы: «красный» или «белый»? «Белый» проект наберёт от силы 7-10%, причём большинством из проголосовавших будут наши либералы. Поэтому проблема, повторяю, надуманная.
– В последнее время можно заметить, что патриотическая гражданская инициатива идёт снизу. Последний пример, когда в России запретили продажи компьютерной игры по мотивам Второй мировой войны Company of Heroes II, сюжет которой показался геймерам оскорбительным. Сработали два момента – инициатива снизу и цеховая солидарность внутри отечественной игровой индустрии, которая насыщена молодыми людьми – и запрет прошёл, несмотря на то, что кто-то в индустрии, наверное, даже потерял на этом серьёзные деньги. Как Вы считаете, такие события станут тенденцией?
– Я вижу много позитива. Недавно я был на «Селигере». Я признаюсь, был удивлён, увидев такое количество патриотической, умной молодёжи. Я прочёл курс из четырёх ударных лекций, на которые собралось очень много людей. Был там с лекцией и Проханов, послушать его пришло несколько тысяч человек. Я сделал для себя очень позитивные выводы. Несмотря на то, что на протяжении 20 лет нашу историю поливали нечистотами, то поколение, которое выросло в это время, оказалось значительно более патриотичным, чем то, что росло в 90-е годы. Я думаю, что это будет тенденцией. Наша молодёжь в значительно большей степени ориентируется на советское прошлое нашей страны. И я вижу тут тенденцию.
Материалы публикуемые на "НАШЕЙ ПЛАНЕТЕ" это интернет обзор российских и зарубежных средств массовой информации по теме сайта. Все статьи и видео представлены для ознакомления, анализа и обсуждения.
Мнение администрации сайта и Ваше мнение, может частично или полностью не совпадать с мнениями авторов публикаций. Администрация не несет ответственности за достоверность и содержание материалов,которые добавляются пользователями в ленту новостей.
Ну, как минимум, любить и уважать свою Родину. Изучать и уважать её ПРАВДИВУЮ историю, какой бы она не была, бо исковеркали и переврали нашу историю немилосердно... Уважать своих стариков, рожать детей, возвращать страну к былым могуществе и славе... Ну это так, для начала...
Пятница, 15.02.2019, 18:53
0
