Мир состоит из болванов с экономическими дипломами
Краткое описание: Почему практически все высоко-, низко- и средне- продвинутые экономисты регулярно попадают впросак, выступая в СМИ с прогнозом наступающих событий? Дело ведь явно не в отсутствии или недостатке образования у этих лиц. Не настала ли пора открыто признать, что в «самой Консерватории» что-то не так? Что экономика как наука еще не состоялась? А тот стихийно сложившийся набор разрозненных фактов, закономерностей и предрассудков, который принято считать современным экономическим образованием, на поверку таковым не является? Из чего, собственно, и проистекают неудачи экономистов, да и не только их.
Внук: бабушка, а кем был Карл Маркс? Бабушка: ну, Карл Маркс был экономистом. Внук (радостно): прямо как наш дедушка? Бабушка (снисходительно): что ты, Изя, наш дедушка был старшим экономистом! (политический анекдот времен СССР)
[/i]
Как доказывает практика, мозг хорошо развитый стоит всегда больше, чем мозг хорошо наполненный. Так как обеспечивает своему владельцу гораздо лучшую выживаемость в постоянно меняющихся обстоятельствах. Я помню, в первой половине 90-х целые отделы банков да и не только их поголовно состояли из физиков-математиков-инженеров. Поскольку оказывались куда более успешными в практических вопросах, нежели профессиональные экономисты.
Затем, конечно, экономика стабилизировалась, и «дипломированные профессионалы» постепенно выжили с ключевых постов «естественнонаучных конкурентов». Но только до наступления ближайшего катаклизма. Парадокс: отсутствие профильного экономического образования в условиях неопределенности приносит больше пользы, чем его наличие. Конечно, с поправкой на то, что альтернативой является фундаментальное образование в естественных областях, а не его отсутствие образования вообще.
Почему парадокс имеет место, должно быть понятно: для людей просвещенных нет большого секрета в том, что сегодняшняя экономика полноценной наукой все еще не является. Нельзя считать полноценным образованием тот набор слабо упорядоченных сведений, который преподается студентам в большинстве экономических вузов. Об этом не принято широко говорить, но данный факт, хоть и сквозь зубы, признают даже гуманитарии. Дело не в одной экономике, аналогичный упрек справедлив в отношении многих других гуманитарных наук, начиная с психологии. Только поэтому люди с хорошим образованием из других областей успешно решают прикладные экономические задачи, тогда как профессиональные экономисты похвастаться такой же эффективностью не могут.
Справедливости ради нужно отметить, что ущербность экономики как науки – не столько причина, сколько следствие. Следствие других, более глубинных причин и процессов, системно влияющих и ограничивающих развитие экономики. Их последовательному изучению посвящена данная статья.
Что такое наука вообще и в чем ее польза для человечества.
Поскольку статья рассчитана на читателей без экономического образования, то сначала потребуется сказать пару слов о том, что такое наука вообще.
Что на этот счет говорит, ну, хотя бы Википедия (как источник наиболее привычный для тех, кто с понятием науки исходно незнаком):
Наука — это область человеческой деятельности, направленная на выработку и систематизацию объективных знаний о действительности. Основой этой деятельности является сбор фактов, их постоянное обновление и систематизация, критический анализ и, на этой основе, синтез новых знаний или обобщений, которые не только описывают наблюдаемые природные или общественные явления, но и позволяют построить причинно-следственные связи с конечной целью прогнозирования. Те теории и гипотезы, которые подтверждаются фактами или опытами, формулируются в виде законов природы или общества.
То есть, конечная цель науки – это успешное прогнозирование. Есть успех в прогнозировании – есть наука. Нет успеха – нет науки. Можно сколько угодно накапливать и систематизировать факты, проводить исследования, раздавать ученые степени, но если в конечном итоге прогноз не сбывается, то это не наука. Каким бы пиаром выдача прогноза ни сопровождалась. Понятно, что успешное прогнозирование – далеко не единственный атрибут «полноценной» науки, но для целей данной статьи остальные атрибуты можно не рассматривать.
Дальше «наука вообще» разделяется на науки по областям – физику, химию, экономику и т.д. Каждая из которых действует в рамках отведенной ей области. То есть, имеет свою не пересекающуюся с другими науками область (или предмет) исследования – это важный момент. Физика изучает законы существования материи, её структуру и движение. Химия – вещества и их превращения, приводящие к изменению состава. И т.д.
Экономика как наука.
А вот с экономикой проблема. По факту экономика не имеет объекта исследования. Все современные ученые от экономической науки, невзирая на прилагаемые ими титанические усилия, так и не могут внятно сформулировать, что же именно должна изучать экономика. Этот факт нашел отражение даже в Википедии – определение экономики в ней, конечно, присутствует, но состоит из крайне невнятной формулировки про «исследование совокупности отношений». Только совокупность не может быть объектом научного исследования. Объектом могут быть «просто отношения» – безо всякой «совокупности», да только беда – единственной теорией, ставящей во главу экономики отношения между группами людей, является низвергнутый ныне марксизм. Впрочем, на деле реальная экономика никакими отношениями не занимается. Все конечные экономические исследования, так или иначе, концентрируются на решении одной-единственной практической задачи – нахождении и усовершенствовании методов максимизации прибыли. Но методы извлечения прибыли не могут быть объектом исследования целой науки. Это абсурд. Все равно как предметом химии объявить изготовление наркотиков.
И вот получается, что экономика как наука формально существует, звания и премии раздаются, а объекта научного исследования у нее нет. Хотя прогностическую функцию с нее требуют «как со взрослой». Но откуда этой функции взяться? Прогноз может строиться только на основе накопленных знаний. Знания появляются как обобщение результатов проведенных исследований. А для проведения исследований нужна четкая постановка задачи. Твердое понимание того, что именно и с какой целью требуется изучить. И поскольку объект для изучения неизвестен, то и пониманию (постановке задачи) взяться неоткуда. Это азы. Без предмета научного исследования цепочка «Формулирование целей – Постановка задач – Проведение исследований – Накопление знаний – Построение прогноза» просто не образуется. Посему прогнозу как конечному результат родиться неоткуда.
Теперь становится понятнее, почему все ведущие экономисты мира, начиная с лично главы ФРС, регулярно ошибаются в прогнозах? Они бы и рады не произносить глупости вслух, но не могут. Положение обязывает. Нельзя признаваться на весь мир, что король голый. Поэтому все, что им остается – чистая импровизация и «метод научного тыка». Эффективность низкая, но все же лучше, чем ничего.
Каким может быть выход из сложившегося положения: только одним – наконец признать, что экономика как наука еще не состоялась. Что единственная посильная задача, которую она де факто решает на практике – это задача личного обогащения носителей экономического образования. Понятно, что такая задача к науке никакого отношения не имеет, но другого нет.
Главная проблема экономики
Впрочем, как уже упоминалось выше, отсутствие научного подхода в экономике – не самостоятельное явление, а только следствие более глубоких и не афишируемых причин, которые тормозят ее развитие. О чем современные экономисты (из тех, кто разбирается в этом вопросе) говорить крайне не любят.
Что это за причины? Для лучшего понимания проведем аналогию с медициной, поскольку медицина в плане накопления знаний и успешности прогнозирования продвинулась куда дальше экономики. Как шло развитие медицины в исторический период? Все, что мы привыкли считать медициной сегодня – это результат от силы последних нескольких десятков лет. А до этого в течение многих веков медицина представляла собой не слишком однородный конгломерат отдельно взятых физических лиц, которые руководствовались во врачебной практике в большей степени собственными представлениями, чем знаниями, полученными в университете. И считалась нормальной ситуация, когда «представления» включали в себя множество откровенных заблуждений. Много веков универсальным методом лечения большинства болезней было кровопускание – попутно происходил естественный отбор, избавляя врачей от плохо приспособленных к жизни пациентов.
При этом негласной, но обязательной целью существования медицины считалось обогащение каждого отдельно взятого врача. Небольшой процент врачей-бессеребренников только подтверждал это правило. Как, аналогия с экономикой еще не начала прослеживается?
Изменения произошли лишь с наступлением научно-технического прогресса, который снабдил медицину множеством средств объективного контроля, и бурным развитием смежных наук, таких как физиология, анатомия, биохимия. А также с внедрением в повседневную практику мед.статистики для сравнения результативности различных методов лечения. С последующей выработкой медицинских стандартов, обязательных к применению всеми врачами. Это позволило в короткие сроки очистить медицину от вольных и невольных шарлатанов, кои наполняли медицину в течении всего Средневековья.
Сегодня точно такая же ситуация с экономикой. Так как проведение в ней контрольных экспериментов (особенно в макроэкономике) невозможно, то сегодняшняя экономика, равно как и другие гуманитарные науки, переполнена людьми, успешно на ней паразитирующими. Благо, что отсутствие объективного контроля открывает им широчайшие возможности. Подобно средневековым врачам, эти люди кровно заинтересованы в максимально возможном замораживании сложившегося положения. Поскольку превращение экономики в полноценную науку оставит их без заработка. Методы торможения прогресса секретом не являются. В отличие от естественных наук, в гуманитарных науках научные истины устанавливаются путем достижения консенсуса между учеными. Грубо говоря, голосованием. И пока в экономике не появятся механизмы выбраковки шарлатанов, последние почти всегда будут иметь квалифицированное большинство. А вместе с ними неизбежно будут господствовать самые абсурдные теории, приводящие к тяжелым последствиям на практике. Геморрой долгое время лечили прижиганием раскаленным железом – это считалось медицинской нормой. Способы, которыми сегодня решаются многие макроэкономические проблемы, по уровню «научной компетентности» отличаются от приведенного примера не слишком сильно. Разве что «экономические манипуляции» прижигают не отдельного больного, а все население разом. Статью с равной степенью справедливости можно было бы назвать «Мир состоит из подонков с экономическими дипломами», но да ладно.
Вернемся к положению в науке. Как только описанная армия дипломированных подонков захватывает в науке руководящие посты, она производит главный и закономерный шаг, ради которого многие из них в науку и шли – перестраивают всю науку таким образом, чтобы последняя максимально служила их главной цели – личному обогащению всех носителей соответствующего образования.
Плюс еще один крайне негативный нюанс. Помимо армии «экономических подонков» существует также прослойка олигархов, к науке отношения не имеющих, но накопивших достаточный капитал и влияние, чтобы манипулировать мировой экономикой в целом. И они ничуть не меньше шарлатанов оказываются заинтересованы в замораживании экономики как науки. Только если для шарлатанов главным источником дохода являются возможности, проистекающие из эксплуатации занимаемых ими должностей, то мировая олигархия извлекает прибыль из искусственно или естественно складывающихся диспропорций в мировой экономике. Что является основой диспропорций (об этом даже в учебниках написано)? Только и исключительно экономическая некомпетентность большинства участников протекающих экономических процессов. Поэтому эффективная экономическая наука, позволяющая предсказывать и управлять глобальными экономическими процессами, для крупного капитала крайне вредна. Физика, химия, математика, биология – полезны, так как производят новые технологии, приносящие прибыль, а экономика, психология и социология – вредны. Причем вредны настолько, что упомянутый олигархический капитал готов вкладывать в «развитие экономической науки» какие угодно средства, лишь бы та на самом деле ни в коем случае не развилась. Частично этот аспект был затронут в статье «Голландская болезнь американской экономики».
Сегодня, даже кристально честный человек, получив экономическое образование, обнаруживает себя вынужденным следовать чужим правилам игры. Которые в первую очередь включают в себя категорический запрет на проведение исследований и раскрытие глобальных недостатков экономики как науки. Локальные недостатки экономических теорий разрешается исследовать и исправлять сколько угодно, они все равно ни на что не повлияют и потому будут щедро финансироваться. Но только до тех пор, пока не затронут основы – это табу. Простейший пример: относительно недавняя Нобелевская премия по экономике присуждена за доказательство ошибочности теории эффективного рынка. Очевиднейшая для любого физика или математика вещь – мир есть пирамида, на вершине которой находится несколько десятков семейств, реально влияющих на мировую экономику. Они опираются на миллионы оплачиваемых «дипломированных специалистов», обеспечивающих распространение и поддержание нужных экономических теорий. Теории в свою очередь задают правила игры, гарантирующие переток добавленной стоимости с нижних уровней пирамиды на верхний. А в самом низу пирамиды – все остальные. Те, кто вынужден следовать теориям независимо от своего желания, и чьей единственной разрешенной функцией является производство добавленной стоимости. Без возможности ее удержать. Теперь ответим на вопрос: при таких условиях, о каком эффективном рынке при таких условиях может идти речь? Эффективный рынок предполагает равную информированность и компетентность всех участников рыночного процесса. На деле же наличествуют миллиарды ничего не понимающих болванов, направляемых миллионами подонков – не вызывает сомнения, что первые по определению не могут принимать быстрых и эффективных решений. Рынок всегда будет реагировать с огромным запозданием. Что в свою очередь приводит к возникновению множества колебательных процессов, которые переводят систему в резонанс и к которым математически неграмотно применять статистические методы исследования. Студентам математических специальностей за такие вещи ставят двойки и отправляют набираться ума в армию.
А в экономике дают Нобелевку. Формально за доказательство превышения амплитуды реальной волатильности над ее статистически ожидаемым значением, но реально за еще большее запутывание предмета.
Что же могут сделать те, кто хотя бы понял все вышенаписанное? По крайней мере, помнить о присущих экономике ограничениях и при принятии практических решений больше доверять собственной логике, чем чужим мнениям. Не впадать в крайность, считая, что вся экономика ложна – та ее часть, которая описывает деятельность отдельно взятых предприятий, вполне работоспособна. И даже многие закономерности, относящиеся к макроэкономике, тоже верны. Надо лишь понимать, что наряду с правильными вещами экономическая теория содержит большое число «закладок», которые не позволяют ей развиваться. И важно уметь эти закладки узнавать и учитывать при принятии собственных решений. То есть, опять же, пользоваться собственной головой, а не полагаться на чужие мнения.
Для тех, кто считает данный совет троллингом, небольшое проверочное упражнение.
Пока был жив СССР, всех школьников при вступлении в комсомол заставляли учить речь Ленина на 3-м съезде ВЛКСМ. Речь была длинной, непонятной и не имеющей ничего общего с реальной жизнью. Поэтому ни один нормальный школьник запомнить ее, естественно, не мог. Основной тезис речи – «Учиться коммунизму» воспринимался как абсурд. К восьмому классу все были приучены учиться конкретным вещам – физике, химии, математике и т.д. Коммунизм же был чем-то вроде «сепулек и сепулькариев» – некоей «вещью в себе» с никому неизвестными свойствами и никак не связанным с реальной жизнью, но по неизвестной причине все школьники к коммунизму должны были стремиться.
Теперь внимание. Для внесения ясности возьмем, да и дадим определение коммунизму: «Коммунизм есть мир без болванов». Все прочие атрибуты коммунизма, не обязательные или противоречащие этому определению, при необходимости отбросим. Общественная собственность на средства производства, в свете вышесказанного получается вовсе не обязательным условием наступления коммунизма. Диктатура пролетариата – тоже (хотя большой вопрос, кого по нынешним временам следует считать пролетариатом). Власть коммунистической партии – тем более. Что остается из ключевых моментов – невозможность эксплуатации человека человеком? А вот это как раз вытекает из данного определения. Как было показано, существующее в мире положение вещей поддерживается исключительно за счет миллиардов болванов, составляющих основание пищевой пирамиды. Стоит хотя бы половине из них перестать быть болванами – то есть, поумнеть и не позволять себя грабить, как пирамида моментально рассыплется (те, кому повезло учиться во времена СССР, уже должны начать узнавать эти строки). Добавленная стоимость перестанет перетекать наверх, оставаясь с теми, кто ее произвел. А какой при этом будет форма собственности на средства производства – частной или общественной, и какой окажется форма управления государством – демократией или диктатурой, большой роли не играет. Поэтому ленинский призыв «Учиться коммунизму» в переводе на обычный язык будет звучать как «перестать быть болванами» в угоду мировой буржуазии. Кроме «оскорбления чувств болванов» ничего криминального и непонятного в этом лозунге нет.
Контрольный вопрос: еще не захотелось стать верными ленинцами? Или не пришло осознание того, что с пониманием свойств коммунизма вас всю жизнь обманывали? Попробуйте ответить для себя.
К слову, при этом подходе становится хорошо видно, что те, кто называет себя современным коммунистом, в большинстве своем им не являются. Для проверки еще один контрольный вопрос: может ли цирковая обезьяна быть коммунистом? Устав КПСС (времен СССР) говорит однозначное да: «членом КПСС может быть любой гражданин Советского Союза, признающий Программу и Устав партии, активно участвующий в строительстве коммунизма, работающий в одной из партийных организаций, выполняющий решения партии и уплачивающий членские взносы». То есть, если перевести на нормальный человеческий язык, достаточно выходить каждый вечер на арену (партсобрания), произносить заученные фразы и, не думая, выполнять распоряжения дрессировщика (парторга). Этого достаточно для того, чтобы быть коммунистом. Понимать содержание произносимых слов и совершаемых действий от коммуниста обезьяны не требуется. Примеров предостаточно.
Вот в экономике происходит то же самое.
Как в случае с КПСС, нижние слои состоят из «честных коммунистов» – на уровне отдельных компаний большинство составляют вполне здравомыслящие люди, которые не заморачиваются макроэкономическим проблемами, а решают свои прагматические задачи. Некоторые из них имеют экономическое образование и по мере сил применяют его в повседневной деятельности. Правда, когда образование противоречит здравому смыслу, то его просто отодвигают в сторону. Это на нижнем уровне. А на верхнем? На верхнем имеют место большие проблемы. Подобно почившей в бозе коммунистической номенклатуре современные макроэкономисты вместо реального мира живут в мире своих представлений о реальном мире. Стоит им начать жить иначе, как придется столкнуться с неадекватностью своих представлений, а это вещь очень опасная, так и до выпадения из Системы недалеко.
Вообще аналогия между покойной КПСС и современными экономистами оправдывается более чем. В советское время каждый студент, начиная с первого курса, твердо знал, что если он будет учиться хорошо, то станет квалифицированным специалистом. А если будет учиться плохо, то сделает партийную карьеру. Партноменклатура очень охотно принимала в свои ряды тех, кто был от природы туповат, но зато компенсировал свою неполноценность исполнительностью.
Не случайно появилось требование учить речь Ленина на 3-м съезде. Это был первый тест на конформизм. Отличник мог весь этот бред послать – он знал, что будущая профессия его всегда прокормит, а вот троечнику деваться было некуда. Последний, что называется, охотно «шел по общественной линии», за что получал привилегию не работать на производстве, но получать намного больше среднего. «Мы не сеем, не пашем, не строим, мы гордимся общественным строем» – Рязановские строки отлично передают суть номенклатуры.
Сегодня, если Вы хотите делать карьеру экономиста, то оказываетесь в схожей ситуации: либо Вы активно проповедуете господствующую точку зрения вне зависимости от Вашего мнения о ней, либо оказываетесь вне карьеры. Это применимо ко многим гуманитарным наукам. В физике-химии-биологии наибольшее признание получают ученые, перестроившие самые основы этих наук, а в экономике поощряются лишь косметические изменения и ценятся специалисты, способные следовать «в русле партии» без лишних рассуждений. «Потрясатели основ» подвергаются в лучшем случае научному остракизму.
Поэтому, как и в случае с партноменклатурой, экономика активно впитывает людей беспринципных и умственно ограниченных. Что сегодня демонстрируют ведущие мировые макроэкономисты – полнейшую интеллектуальную беспомощность. Они с удовольствием рассуждают на экономические темы, дают прогнозы развития событий, но как дело доходит до сравнения прогнозов с наступившей реальностью, моментально садятся в лужу. Затем неудачи прошлых прогнозов затушевываются пиаром новых.
Бандерлоги не имеют своего наречия, они пользуются украденными словами, которые подслушивают у других… У них нет памяти. Они хвастаются, болтают, уверяют, будто они великий народ, готовый совершать великие дела, но как только падает орех, им делается смешно, и они всё забывают.
Вот поэтому совет помнить о присущих экономике ограничениях и больше доверять собственной логике вместо чужих мнений как нельзя более актуален. Научиться отделять людей от говорящих обезьян и выработать навык игнорирования слов мнения последних – один из немногих реальных шагов, доступных современному человеку.
Без этого вы так и останетесь в качестве жертвы в глобальной пищевой цепочке. Нужно смотреть правде в глаза: сегодня никому не по силам освободиться от участия в производстве мировой добавленной стоимости, и мало кто способен видеть свое реальное положение. Свиньи, живущие на свиноферме, не могут осознавать истинный смысл и цель своего существования. Хотя он (смысл) от этого не перестает существовать. И даже если какая-то из хрюшек «достигнет просветления», то открывшаяся картина покажется ей настолько ужасной и безысходной, что хрюша постарается всеми силами о ней забыть. Нужна очень большая сила воли, чтобы сохранять достигнутую адекватность восприятия. Хотя с другой стороны затраченные усилия не останутся без награды: как уже упоминалось, адекватность восприятия – наиболее короткий путь из низов пирамиды на ее верх, минуя середину. В той или иной форме почти каждый миллиардер в первом поколении этот путь проходил. Сложно, но все отдельные шаги по силам человеку с нормальным здравым смыслом. Как писал Клаузевиц – «Военное дело просто и вполне доступно здравому уму человека. Но воевать сложно».
Материалы публикуемые на "НАШЕЙ ПЛАНЕТЕ" это интернет обзор российских и зарубежных средств массовой информации по теме сайта. Все статьи и видео представлены для ознакомления, анализа и обсуждения.
Мнение администрации сайта и Ваше мнение, может частично или полностью не совпадать с мнениями авторов публикаций. Администрация не несет ответственности за достоверность и содержание материалов,которые добавляются пользователями в ленту новостей.
Человечество создало несколько экономических теорий, моделей, но все они имеют один общий недостаток - они принимают человека за нечто не живое, за механизм, робот. И с этой отправной точки производится дальнейшее моделирование. И если когда-нибудь мы выйдем из невежества, то наука экономика будет совсем другой.
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
Среда, 14.02.2018, 11:45
0
