Подледный лов. Начало XХ века. С. Гридино, Кемский район.

Для большинства крестьян раньше рыба была вторым основным продуктом после хлеба. В Карелии ее ловили круглый год, поэтому стоит сказать несколько слов о мужественных людях, готовых днями пропадать на льду озер и морей.

Годам к семи у нас с сестрой был большой опыт подледного лова. Сборы на озеро занимали важное место: в большой рыбацкий рюкзак заталкивались пупсы, альбом с фломастерами и карандашами, раскраски – т.е., самое необходимое. Впрочем, на льду как-то о взятом добре и не вспоминалось. Другие, гораздо более интересные вещи вытесняли из наших голов взятые игрушки. Коловорот вгрызался в лед, выгребая хрусткую крошку, и в лунках темнела вода Имандры. Нам давали удочки, и мы сидели (минут пять, может быть) над лунками, ожидая немедленного клева. Терпение девчачье быстро кончалось, и мы уходили играть, расчерчивая бесконечный лед на «домики», метражу которых впору было позавидовать всем обитателям хрущевок. Потом дядя поил нас в палатке вкусным чаем из термоса и зажигал спиртовку. А пойманные усатые налимчики беспомощно разевали рты.

Невозможно жить в окружении озер и рек и не заниматься при этом ловом рыбы. Для большинства крестьян раньше рыба была вторым основным продуктом после хлеба. В Карелии ее ловили круглый год, поэтому вдогонку уходящей зиме стоит сказать несколько слов о мужественных людях, готовых днями пропадать на льду озер и морей.

Удочка для ловли морской корюшки. Дерево, конский волос, свинец. С. Нюхча, Пинежский уезд, Архангельская губерния. Конец XIX – начало ХХ вв

Любой мужик, от подростка до старика, мог зимой ловить рыбу удочкой, чтобы дома к столу была свежая рыба, а не только похлебка из сущика. В качестве лески использовали тонкую веревку или лесу, свитую из конского волоса.

Но те, кто стремился заработать, старались заниматься подледным ловом в качестве промысла, особенно на крупных озерах. Ловили окуня, щуку, ряпушку, хариуса, палью, лосося. На Белом море рыболовный промысел вообще был важнейшим в хозяйстве.

Если дети и старики сидели с удочками, то мужики ловили рыбу более добычливым способом – неводом. Для подледного сетного лова либо собирались двумя семьями, либо объединялись в артели по 8 человек, снабженных двумя санями с лошадьми.

В наше время, наверное, и не встретить настоящую сеть или невод – все больше китайское сетное полотно используется рыбаками, дешево и сердито. А захоти кто-нибудь смастерить невод по примеру деда, не выйдет: конопля нынче вне закона. Раньше для сетей использовали крепкие конопляные нити домашнего производства, знать не зная о возможном вреде этого растения.

Вязали сети сами, с конца октября: с Егория Зимнего по середину декабря, до Николы Зимнего. Сетевязы должны были строго соблюдать правила: не шуметь, не разговаривать громко и тем более не ругаться. Считалось, что весь этот шум потом услышит водяной, когда сеть окажется в воде. Остатки ниток, стружки, щепки сметали в красный угол, чтобы рыба шла так же «кучно». Когда сети заканчивали вязать, то инструменты (деревянную иглу клещицу, мерку для ячеи поличку и рыбацкое веретено) вешали в красный угол, совершенно язычески принося «жертву» для обеспечения удачи на рыбалке.

Невод. Дерево, нить конопляная, береста, камень. Кемский уезд, Архангельская губерния. Начало ХХ в.

Неводы могли быть разными, но общей для них была такая конструкция: в середине матня (кнея) в виде мешка, по сторонам два крыла и два каната, за которые снасть вытягивалась. Для натяжения сети к низу невода привязывались грузы (камни, оплетенные берестой), а к верху деревянные или берестяные поплавки.

Во льду, когда он еще не был толстым, в начале зимы, делалась большая прорубь с помощью пешни.

Пешня для пробивания лунок для подледного лова рыбы. Дерево, металл. С. Нюхча, Пинежский уезд, Архангельская губерния. Конец XIX – начало ХХ вв.

Раз от раза образовывавшийся лед разбивали, а ледяную крошку вычерпывали из воды.

Невод забрасывался в одну прорубь и протаскивался до другой, выходной, растягиваясь подо льдом не одну сотню метров. Протаскивали невод с помощью длинных десятиметровых жердей «норил», которые проталкивали деревянными рогатульками или крюками. По ходу невода пробивались небольшие проруби, в которых ловили жерди и проталкивали дальше. Вытаскивали невод из выходной проруби за веревки, используя волосяные рукавицы, с помощью двух воротов, которые устанавливались на санях. Чтобы сани не поволокло под тяжестью, их заякоривали топорами, воткнутыми в лед. Тянули за веревки, потом вручную за крылья невода, перекрещивая их. Очень пригождались рыбакам шипы – подковы, одевавшиеся на обувь, чтобы не скользить по льду.

Лопатка для очистки проруби ото льда - шуги. Дерево. С. Нюхча, Пинежский уезд, Архангельская губерния. Конец XIX – начало ХХ вв.

На некоторых озерах могли объединить два невода вместе, и тогда общая ширина этой гигантской ловушки достигала более 300 метров. Если лед был еще тонкий, то за день рыбацкая артель делала четыре таких прохода с неводом, в середине зимы невод запускали два-три раза.

При вытаскивании снасти торбали рыбу, то есть пугали особым шестом, шумно орудуя им в проруби и не давая пойманной рыбе выбраться из невода. У этого шеста на конце было углубление вроде чаши: попробуйте похлопать чашкой по воде, очень похоже.

Чтобы снасть не заледенела, ее на ночь закапывали в снег. А обозы, нагруженные замороженной рыбой, по льду отправлялись к скупщикам.

Какая же рыбалка без байки? Вот история со 130-летней бородой. Один рыбак поставил по весеннему льду штук сто крючков на налима: сто лунок, сто веревочек с крючками, на каждый из которых насажен ерш, до которого налимы большие охотники. Концы веревочек привязал к палочкам, укрепленным поперек лунок. Целую неделю рыбак смотрел свои ловушки и не нашел ни одного налима. Озадачился и пошел караулить вора. Смотрит – прилетела ВОРОНА. Села к лунке, тянет за палочку, вытащила веревку, прошлась по ней, снова вытащила и достала ерша. Съела и к другой проруби полетела. Рыбак стал бороться с вороной: привяжет палки побольше, так она за веревку вытаскивает. Укрепит палку под лед – она голову в воду сунет и оттуда веревку тянет. Если налим на приманку попался, и воровке было тяжело одной вытащить добычу, то она каркала и к ней на помощь прилетали другие вороны. Так и работали артелью. И только тогда справился рыбак с прожорливой умницей, когда догадался накрывать лунки доской, привязывая веревку к ней изнутри на гвоздь…

Когда рыбаки приступали к лову, они говорили «ловись рыбка, большая и средняя», так что всем рыбакам хорошего улова!